Почему Запад все время побеждает?

Во-первых, во-вторых и в третьих, благодаря более эффективной системе управления. Не благодаря выдающимся управленцам (которых там один на тысячу в лучшем случае, остальные – обычная бюрократическая серость), а именно благодаря выстроенной и отточенной за столетия СИСТЕМЕ управления.
Кто-то хочет поспорить, что ваш враг (вы же сами считаете пендосов врагом?) побеждает все время? Ну, тогда приведите обратный пример. Шо, «крымнаш»? Ой, насмешили! Вы, дурачки думаете, что крымская партия была начата 23 февраля и закончилась 16 марта 2014 г. вашей победой? Вот только ваш противник по шахматной доске так не считает и настойчиво требует делать следующий ход.

Да уж, «победа» действительно выдающаяся – отжали Крым и потеряли всю Украину. Похерили треть капитализации экономики; получили санкции; испортили отношения со всеми соседями, включая минского бацьку, который не признал присоединение Крыма законным, мотивируя это тем, что «никто (то есть Путин – авт.) этого от Беларуси и не требует»; влезли в войну на Донбассе, просрали ее; чтобы замазать позор влезли еще в одну войну; тем временем экономика идет ко дну, РФ медленно, но верно становится изгоем, в которого плюют даже карлики вроде Эстонии и Польши.

Но, самое главное, РФ потеряла значительную часть своего суверенитета, то есть способность действовать, исходя из своих интересов. Теперь все чаще (а, может, уже постоянно) Кремль вынужден принимать решения, подчиняясь внешнему давлению. Последний пример с освобождением Савченко наглядно это продемонстрировал. Цена за «крымнаш» явно несоразмерна. Приобрести Крым и потерять всю Россию – вот примерно такая перспектива все четче вырисовывается в ближайшем будущем.

Ну, ладно, главкрыса получила хотя бы внутренний рейтинг (правда, потеряла рейтинг внешний, торый для него важнее), а что получило население РФ, кроме мимолетного великоимперского оргазма? Ничего, кроме заморозки пенсий, которые ушли на содержание «крымнаша». Экономически Крым – гиря, привязанная к ноге утопающего. Даже отдых в Крыму стал для россианцев менее доступным финансово по сравнению с теми годами, когда цены там были украинскими.

Теперь давайте посмотрим, что потерял и что приобрел Запад (даже возьмем более узко – США). Вашингтон не потерял ничего. Отдали то ведь не свое! Зато получил верного, преданного до фанатизма вассала, который готов воевать с «путинскими оккупантами» до последней капли украинской крови. Вряд ли экономические активы Украины представляют для Вашингтона какую-то ценность, но и они достались ему на блюдечке с голубой каемочкой. Теперь даже советские АЭС на Украине переходят на американское топливо «по политическим соображениям». 

Впрочем, кое-какой интерес украинские активы все-таки представляют. Например, с помощью украинской газотранспортной системы пиндосы теперь держат за яйца и Европу (Восточную, в основном) и, прежде всего, Россию. Причем владеть ГТС им для этого и не нужно, поскольку они владеют теми, кто владеет ею.
РФ, с позором выпнутая из G8, теперь у Вашингтона вообще на коротком поводке. Стоит второстепенному чиновнику Госдепа только намекнуть на возможность рассмотрения вопроса о смягчении санкций в отношении России, и Кремль тут же встает на задние лапки и заискивающе смотрит в глаза хозяину. Вот такая это великая «победа». Впрочем, другие победы режима еще менее убедительны.

Власть в РФ плохая? В чем же ее плохость? Не конкретного Путина или Медведева, а системы управления. Можно ли качественно улучшить власть, проводя честные выборы? Можно ли вообще ее изменить?
Поверхностный взгляд не найдет особой разницы между системами организации власти в РФ и на Западе. У них – президенты, парламенты, конституции, политические партии, три ветви власти, прокуратура, полиция, армия и у нас все то же самое; у них выборы и у нас – выборы; у них местное самоуправление и у нас то же самое. Конечно, везде есть своя специфика, есть страны унитарные и федеративные, изредка встречаются даже конфедерации и декоративные монархии, но это формальные, а не качественные отличия.

Кто-то может сказать, что, дескать, в проклятой Рашке Путин создал практически сословное общество, где власть и госсобственность передаются чуть ли не по наследству. В США, например, было очень много президентов-однофамильцев. Ага, потому что они родственники. Правил папа, правил сын, правил дядя, правил племянник. Возможно, мы увидим ситуацию, когда жена правит после мужа. Так что ничего нового. В Британии вообще места в парламенте по наследству передаются. И чо?

Между тем западная (ее еще называют англосаксонской) модель управления принципиально отличается от нашей тем, что имеет два контура – публичный и теневой. Теневой – не значит секретный. Ничего общего с масонскими ложами или тайными обществами он не имеет. Его наличие вызвано очевидной необходимостью. Мир Запада – мир капитализма. Капитализм сформировал к середине прошлого века глобальный рынок. То есть экономически Запад представляет цельный организм, но политически он разбит на десятки государств со своими политическими системами, законодательством, правилами игры. Капитализм породил транснациональные корпорации. Этот наднациональный сектор развивается вне логики национальных государств. Но он имеет свою логику. ТНК должны взаимодействовать между собой (делить рынки и сферы влияния, кооперироваться) и с государствами (обеспечивать режим максимального благоприятствования своему бизнесу).

Поэтому появление наднациональных структур управления логично и неизбежно, особенно учитывая, что ТНК обладают ресурсами, значительно превосходящими ресурсы государств, на территории которых они осуществляют свою деятельность. Наднациональные капиталистические синдикаты имеют сложную структуру, не привязанную жестко к определенной территории. Когда-то, в эпоху империализма было иначе. Капитал старался подчинить себе государства и использовал их в качестве инструмента защиты своих интересов. Так что дедушка Маркс, утверждая, что государство – служанка капитала, был в целом прав. Однако такой подход оказался, мягко говоря, не самым оптимальным. 

Кровавая и бессмысленная Первая мировая война – результат кризиса глобализации: поделив планету, группировки капиталистов начали передел рынков, меряясь ресурсами подконтрольных государств, которые часто не имели между собой ни малейших противоречий. Ну, попробуйте назовите, каковы были причины для взаимного уничтожения России с ее крупнейшим торговым партнером Германией? Правящие династии – кровно-родственные; территориальных споров – нет; религиозных конфликтов – нет; внешнеполитические интересы нигде не сталкиваются (как, например, у России и Британии в Азии; мелкие балканские терки – не в счет); соперничества за рынки сбыта между нашими империями тоже не наблюдалось, да и не могло их быть между промышленной Германией, лидирующей в формировании экономики IV технологического уклада, и Россией, еще не совершившей индустриальный переход. Наши экономики не соперничали, а дополняли одна другую: немцы охотно меняли свои высокотехнологические поделки на русское сырье и продовольствие.

Однако политически Россия впала в зависимость от наднациональных капиталистических кланов, «доменной зоной» которых являлась Британия и Франция (достаточно вспомнить, кто давал русским денег в долг). Соответственно, за их интересы и полегли миллионы русских мужиков, которым даром был не нужны никакой Царьград с проивами. Да и России, как государству этот фетиш, как оказалось, совершенно ни к чему: в XXстолетии могущество государств уже не определялось господством над территориями.

Так вот, концепция глобального раздела планеты на сферы влияния оказалась порочной, потому что неизбежно приводила к столкновениям, которые поглощали ресурсов больше, чем победитель мог гипотетически получить в случае победы. Более того, как показала практика, в выигрыше всегда оказывались те наднационалы, которые не участвовали в драке, а манипулировали дерущимися. Фантастическое усиление американского «домена» в первой половине прошлого столетия убедительно это доказывает.

После Второй мировой войны наднациональные капиталистические структуры отказались от лобовой конкуренции и доктрины контроля над территориями. Тогда впервые возникло то, что мы сегодня называем глобальным рынком, глобальные игроки на котором переплелись между собой. 

Государственные системы управлений имеют иерархический характер, в то время как наднациональные институты управления носят децентрализованный сетевой характер. Это только в воспаленном мозгу идиотов существует некое «мировое правительство», представляющее собой кальку с иерархических национальных правительств с аппаратом, системами контроля и обратной связи. 

Первый, государственный, видимый и осязаемый контур управления – это скелет и мышцы. Второй, наднациональный контур – нервные волокна, пронизывающие их. Вместе они составляют единый организм. Разделение на публичный и теневой контуры управления тоже довольно условно, между «государственниками» и «транснационалами» не существует противостояния так же, как не существует сегодня на Западе противостояния между корпорациями и государствами. Возьмем, например, такого яркого представителя теневого корпоративного контура, как Збигнева Бжезинского: с одной стороны он – верный проводник интересов клана Рокфеллеров; с другой – он ярый государственник, считающий, что именно Америка, как государственное образование, должна играть ведущую роль в глобальном мире.

Ну, собственно, я не исключаю, что и Рокфеллерам тоже нужна сильная, дееспособная Америка. А вот Ротшильды наверняка заинтересованы в противовесе Америке в виде ЕС. Союз Америки с Европой – противовес Китаю. Однако в Китае сильно экономическое влияние Ротшильдов и политическое влияние США (то есть Рокфеллеров), и американо-китайский альянс уравновешивает мощь Старого света. Все это называется «динамическим равновесием» и разбираться в этих хитросплетениях, пользуясь прямолинейной логикой «враг/друг» изначально не имеет смысла.

Не имеют управленческие контуры и постоянного кадрового состава, люди перетекают из одного контура в другой и обратно, либо находятся в обоих одновременно. Например, уже упомянутый Бжезинский, один из архитекторов концепции американской гегемонии в мире, сделал карьеру в университетской среде (гуманитарий – искусствовед, политолог, доктор философии). С 60-х годов периодически находился на госслужбе, являясь советником нескольких президентов, являлся членом совета планирования Госдепа. 
Одновременно возглавлял Трехстороннюю комиссию – наднациональную управленческую структуру, созданную по инициативе Дэвида Рокфеллера. Наверняка идея принадлежала непосредственно Бжезинскому, который работал у него советником. Помимо Рокфеллера деятельность комиссии финансировали Фонд Форда и Фонд Кеттеринга.  При этом научную деятельность Бжезинский не прекращал. Сотрудничал он и с разведкой. Долго и продуктивно.

Кстати, на Западе разведка – нечто совсем иное, нежели у нас, гораздо больше, чем силовая структура. У них это называется даже по-другому – разведывательное сообщество. Это – интеллектуальная элита, вбирающая в себя профессионалов из различных областей человеческой деятельности. Вы можете себе представить, чтобы у нас ФСБ была таким же «проходным двором» для университетских профессоров политологии и магистров искусств, докторов психологии, врачей и инженеров, как ЦРУ США? У нас ФСБ – закрытая военизированная каста «слуг государевых», где можно сделать карьеру только вертикально – поднимаясь по ступеням карьерной лестницы снизу вверх. Туда нельзя прийти со стороны, когда, например, возникает нужда в специалистах по Востоку, и нельзя временно покинуть учреждение, вернувшись на университетскую кафедру.

В результате, как всякая закрытая бюрократическая структура, ФСБ вырождается, будучи неспособной побороть даже блогеров с фейсбучными «экстремистами». При этом разведка остается делом, требующим затраты колоссальных интеллектуальных ресурсов, которых у наших чекистов просто нет. Полный, тотальный провал наша разведка потерпела на Украине. Украина ее просто не интересовала. Результат этого провала будем расхлебывать еще долго. Чекисты давно уже не способны выполнять никакой иной функции, кроме карательной, да и эту работу делают через пень-колоду.

Англасаксонская двухконтурная модель управления прекрасно решает вопрос социальной мобильности: даже эмигранты, получившие американское гражданство уже в зрелом возрасте, способны пробиться в высшие эшелоны власти – как государственной, так и наднациональной. Власть в России же носит характер закрытой касты, и потому стремительно деградирует, не имея притока свежей крови (точнее, свежих мозгов).

В чем важнейшая функция теневого контура власти? Он обеспечивает преемственности курса. Президенты меняются, а их советники переходят по наследству преемнику. Меняются директора ЦРУ и других 16 разведучреждений США, но интеллектуальный костяк специалистов остается. Перестановки носят ситуативный характер. Скажем, последние 15 лет наибольшую скорость продвижения по службе имеют арабисты и вообще специалисты по Ближнему Востоку (нынешний директор ЦРУ Джон Бреннан – востоковед, свободно владеющий арабским языком). До этого спрос был на специалистов по Восточной Европе. В годы Холодной войны главным направлением работы было советское, поэтому карьерный успех сопутствовал эксперту по русским делам Бжезинскому.

Теневой контур не обновляется тотально в тот момент, когда Белый дом переходит из рук в руки от демократов к республиканцам и обратно. И вообще, публичная власть на Западе – это, как я уже говорил, скелет и мышцы (хотя, наверное, будет вернее сравнить ее с лицом и ртом), но мозг всегда находился и будет находиться в теневом контуре. Попасть «в мозг»Ю пройдя сложнейшие фильтры, неизмеримо сложнее, чем стать сенатором или даже президентом (для этого надо нравиться публике). Выборы меняют лишь ОБЛИК власти на Западе, не затрагивая ее целей и возможностей.

Президента в тех же США можно сравнить с диктором на ТВ. Сотни миллионов людей видят на экране привычное лицо, которое уверенно говорит, и верят тому, что это лицо говорит. Телезрители не задаются вопросом, кто пишет тексты для телеведущего, и кто, собственно, владеет самим телеканалом. Для них смазливая мордашка на экране – это все, что они способны воспринимать. Поэтому любой американский президент – это шоумен, умеющий нравится массам, все остальное делает за него свита. Шоумен приелся публике? Не проблема, тут целая очередь из желающих занять его место. Поэтому совсем не страшно, если президент США – яркий идиот, как Буш-младший или серый демагог, как Рейган. Их дело – нравиться публике и говорить нужные слова.

В России же, где система управления не имеет невидимого интеллектуального фундамента, приход к власти тупиц имеет катастрофические последствия (нет «защиты от дурака» – технари поймут). Вся история, начиная с Хрущева – наглядное тому доказательство.

Кстати, почему теневой контур непубличен? Вовсе не потому, что он занимается какими-то грязными делишками и боится засветки. Просто «мозг власти» не нуждается в народной любви. Представители интеллектуального контура, еще раз подчеркну, очень часто занимают должности в госаппарате или НКО, однако их реальный вес, степень влияния на принятие решений никоим образом не зависит от занимаемого поста. Например, на Парижской конференции 1919 г., в ходе которой выстраивалось будущее послевоенной Европы и отчасти всего мира, за США первую скрипку играл не президент Вильсон, а его советник полковник Хауз (который, к слову, даже полковником не был). Это даже вызвало конфликт между «боссом» и «подчиненным», и привело к опале Хауза. Но и тут причиной было не личные отношения с президентом, а неприятие политики, проводимой Хаузом, его оппонентами по теневому контуру. В итоге хоть Эдуард Хауз фактически и создал Лигу Наций, Америка в нее не вошла, а в дальнейшем отказалась ратифицировать итоги Версальского мира. Америку и базирующийся в амриканском домене монополистический капитал не устроили итоги Первой мировой войны.

А теперь главный вопрос: если у России нет своего механизма саморегуляции системы управления, механизмов сохранения преемственности курса (да и самого курса нет, есть лишь нагромождение хитрых планов), нет инструментов преодоления субъективного фактора в политике, у власти нет интеллектуального ресурса, вырабатывающего решения, то является ли политическое руководство страны субъектом политики? А если является, то в какой степени? Даже самый поверхностный анализ ходов Кремля показывает, что он действует, подчиняясь чужой воле. В России давно уже работает теневой контур власти, но это контур НЕ НАШЕЙ власти.  (Продолжение следует). 

Источник