четверг, 4 мая 2017 г.

Мргвы, ткпру, ждрву или как учили грамоте в 19 веке



Кто помнит, как научился читать? Я совершено не помню. Помню начало: 1-й класс, буквы, слоги, слова, предложения типа "мама мыла раму" и вот я уже читаю. А вот, как учили читать детей в 19 веке. Это, как мне кажется, больше было похоже на пытку:

В то время обучение азбуке происходило так: мне называли буквы, которые я повторяла, а затем заставляли произносить слоги. В азбуке, по которой я училась, четыре-пять согласных стояли рядом. Это не были слоги какого-нибудь слова или односложные коротенькие слова. "Мргвы, ткпру, ждрву", читала я, ломая язык. Разбирать и произносить эту чепуху было так трудно, что с меня пот катился градом. Если бы не няня, которую я боялась огорчить, я бы, наверное, так и застряла на этих языколомных слогах. С детьми наших соседей это случалось довольно часто. Помучившись некоторое время над такой азбукой, они окончательно тупели и так и оставались неграмотными.

Вечером няня подстерегала, когда матушка возвращалась домой, и немедленно тащила меня к ней для проверки пройденного.

Так как я почти наизусть зазубривала слоги и быстро читала их, то матушка всегда отпускала меня с миром.

Иногда няня после занятий тут же пускалась в рассуждения:

— Ведь как это трудно ребенку! Ну зачем это язык-то ломают? Кажись бы, просто взяли да и написали какое-нибудь словечко, ну, к примеру, взять хотя бы "книга", либо "стул". Вот ребенок начитал бы много таких слов и скорехонько выучился бы читать всякую книжку.

— Ну уж, милая моя, тот, кто книгу пишет, поумнее нас с тобой, — возражала ей матушка, не подозревая, что полуграмотная няня своим природным чутьем и здравым смыслом сразу разобралась в этом.

Когда с великой надсадой и отвращением я покончила с ненавистным букварем, меня начали учить писать, а для чтения дали "Священную историю".

С трудом одолев несколько первых страниц этой книги я начала читать довольно бегло. Няня приходила в восторг.

Ввиду того, что у нас в доме совсем не было детских книг да и вообще их тогда почти не существовало, я должна была каждый день прочитать один рассказ из "Священной истории" и несколько страниц из Пушкина. Читала я все по порядку, что бы ни попадалось: стихотворение, повесть или поэма. Теперь я уже с удовольствием шла на урок. А матушка, заметив, как я охотно и много читаю, объявила сестре, что уже нет нужды следить за моим чтением. Мне было дозволено брать все книги, которые у нас были. Но большинство из них было на французском языке, и я продолжала читать Пушкина. Много раз я перечитывала его стихотворения и заучивала их напамять.

Наконец решено было обучать меня и другим наукам. Сестра должна была заниматься со мной арифметикой, а матушка взялась учить меня французскому языку.

Тут-то и началась для меня настоящая пытка. Матушка редко освобождалась раньше девяти-десяти часов вечера, то есть после ужина, когда ее самое клонило ко сну. Поэтому она решила перенести занятия на утро. Впрочем, вряд ли время, назначенное для моих занятий, могло называться утром. Матушка вставала с рассветом и выходила из дому в шесть часов утра. Вот она и приказала будить меня в четыре часа ночи, чтобы, занявшись со мною часа два, поспеть вовремя на работы. Другого свободного времени у нее не было.

В первый день, назначенный для урока, няня никак не могла меня добудиться. Тогда матушка, выведенная из терпения, вошла ко мне и так дернула меня за руку, что я в ту же минуту соскочила на пол. При этом матушка приказала няне вылить на мою голову кувшин воды и потом быстро вытереть меня. Я одевалась, а матушка, стоя надо мной, произносила длинные тирады:

— Разные там миндальности не для нас. Я тоже хочу поспать… Очень приятно поутру набросить на себя пуховый пеньюарчик, прилечь на кушеточку и с серебряного подносика пить горячий кофеек со сливочками… Ну, да бог нас с тобой богатством обидел. Скажи ему спасибо за то, что есть кому поучить тебя хоть ночью.

С тех пор меня и в морозные и в теплые дни будили в четыре часа и каждый раз окачивали холодной водой с головы до пят. После урока мне не мешали ложиться опять в постель. Но заснуть я уже не могла. Целый день я ходила сонная, измученная и несчастная
.

Мемуары Водовозовой.

Комментариев нет:

Отправить комментарий