Жил в XVIII веке на Руси разудалый мошенник по прозвищу Ванька-Каин. Великий авантюрист и импровизатор, искусный карманник и изобретательный вор, он уже в 25 лет подчинил себе преступный мир Москвы. А заодно – городскую администрацию, правоохранителей, судей, богатых купцов и знать. Ему потакал даже сенат, да что там – сама императрица Елизавета Петровна.
Он был знаменит так же, как в недавнем прошлом главный московский авторитет Япончик, но обладал куда большим могуществом. Поднявшись от простого холопа до теневого заправилы московского сыска, он, по сути, изобрёл схему слияния власти с криминалом и впервые применил её на уровне целого города. Anews рассказывает самое интересное, что известно о нём из документов и жизнеописаний.
Казино с «пытошной»
В 1740-е годы пол-Москвы знало дорогу в шикарный особняк в Зарядье, хозяином которого был молодой чиновник уголовного сыска Иван Осипов.
Зарядье. Старинная Москва. Художник А. ВаснецовОдетый по последней моде, в напудренном завитом парике и с крупным алмазом на пальце, он в одну дверь принимал сослуживцев и просителей, а в другую запускал богатых гуляк в своё подпольное казино, где их мастерски обрабатывали им же обученные шулера.
Была ещё третья дверь, куда затаскивали силком: в недрах огромного дома имелась «пытошная» для разных случаев – когда арестованных допросить, а когда припугнуть зажиточных купцов, чтобы охотнее ссыпали золотишко в хозяйский карман. Осипов этот и был Ванька-Каин.
Таким Каина изобразили в его якобы «автобиографии» – одном из популярных плутовских романов конца XVIII века:
А примерно так он мог выглядеть в годы своего могущества, если верить описанию выше:
Ещё недавно он сам бегал от властей, разбойничал и верховодил шайками, ночевал с матёрым сбродом в «девятой клетке» – тёмном пролете под Всехсвятским каменным мостом, который прохожие вечерами обходили за версту.
Каменный мост и его окрестности со стороны Кремля. Здесь как раз видна та самая «девятая клетка»:
Гравюра по рисунку Ж. ДелабартаНо однажды он сдал своих дружков по списку (за что и получил «окаянную» кличку), убедил начальство в своей полезности и вскоре стал «именем закона» творить такое беззаконие, что генерал-полицмейстер, в конце концов его разоблачивший, был на грани нервного потрясения.Вор и актёр
Сын ярославского крестьянина, вороватый и пронырливый Ванька, которому легенда приписывает фразу «Работай пусть чёрт, а не я», появился в Москве в самый благоприятный момент для расцвета своих «талантов». В то время она кишела «романтиками с большой дороги», готовыми на всё ради лёгкой наживы, а кабаков, где с ними можно было сойтись за чаркой дешёвой браги, было не счесть.
Ванька начал таскаться по ним ещё подростком – там и сдружился с опытным вором по кличке Камчатка (как раз в XVIII веке этот дальний край впервые стал местом ссылок). Тот обучил его азам лихого ремесла, и первым же делом Ванька, бывший крепостным слугой купца Филатьева, обчистил своего господина.
Очень скоро он наловчился шарить по чужим карманам и бесшумно выдавливать оконные стёкла. Вместе с шайкой Камчатки он ограбил ни много ни мало Анненгофский дворец – увеселительную резиденцию императрицы Анны Иоанновны в Лефортово: самолично в два захода вынес оттуда столовое серебро и 3 тысячи рублей.
Анненгоф, середина XVIII века. Гравюра Н. Саблина по рисунку В. УсачёваНо в чём Осипов превзошёл всех московских жуликов, так это в изобретательности, которой сопутствовали природное озорство и недюжинные актёрские способности. Однажды, например, он, угодив в облаву, забежал в баню, а оттуда выскочил совершенно голый, истошно вопя, что у него украли одежду, деньги и документы. Он был так убедителен, что полиция не только не узнала в нём пройдоху, но изготовила ему новый «чистый» паспорт.
В другой раз, спасаясь ночью от погони, его шайка сбросила краденое в глубокую лужу посреди улицы, а наутро Ванька и его сподручные преспокойно выудили сокровища прямо из-под носа полицейских и зевак. Для этого разыграли целый спектакль – будто «барыня» в карете застряла посреди лужи и растеряла своё добро. Пока одни «холопы» под её крики усердно изображали починку колеса, другие загружали в карету воровскую добычу.
Улица Ильинка в XVIII векеПочётный стукач
Но не только искусная выдумка выручала юного разбойника. Он рано смекнул, что ещё проще спасти свою шкуру доносом на другого. В первый раз Ванька донёс, опять же, на своего хозяина, того самого купца, которого успел обокрасть. Филатьев, поймав вора, посадил его на цепь во дворе и собирался жестоко выпороть, но увёртливый парень крикнул: «Слово и дело!» Это означало готовность сообщить о государственном преступлении и обязывало немедленно доставить доносчика в ратушу.
Ванька доложил, что холопы купца в пьяной драке убили гарнизонного солдата и бросили труп в колодец. За оговор ему грозило бы суровое наказание, но тело действительно нашли в указанном месте. По одной версии, Ванька сказал правду. Но такому авантюристу, как он, больше подходит вторая – что труп подбросили его бандитские дружки.
Осипов ещё не раз применял фразу-выручалочку. А в 23 года, вдоволь набегавшись от властей, решил переметнуться на сторону закона. Точная дата сохранилась в документах: 27 декабря 1741 года он прямиком из кабака направился в московский сыск с длинным списком воров и готовностью всех сдать в обмен на своё помилование.
Приказ в Москве. Художник А. ЯновЗа двое суток по наводке Ваньки-Каина, который лично вёл отряд солдат и чуть ли не указывал на бывших приятелей пальцем, было поймано около 200 человек, в том числе десятки знатных воров, вскрыто несколько притонов и тайников с оружием. Интересно, что у одного из арестованных, вора Алексея Соловьёва, нашли при обыске свой список людей, которых он собирался сдать, и Осипов стоял в нём одним из первых. Один хитрый стукач опередил другого всего на несколько часов.
Уже через пару месяцев, в феврале 1742-го, с разрешения императрицы Елизаветы Петровны, которая, захватив престол, спешила задобрить народ милостями, бывший уголовник Ванька-Каин сделался официальным доносителем Сыскного приказа. Так в то время называли следователей, потому что большинство дел начиналось с поступления доноса. К марту 42-го Осипова наградили премией за усердие.
Но постепенно горожане стали жаловаться на его произвол. И тут стреляный воробей Каин сам пожаловался в сенат – мол, враги клевещут и препятствуют его доброму делу. Он заявил, что связывается с преступниками только «для виду», а доносчики о том знать не могут. И сенат в итоге выпустил указ: московским властям – оказывать Осипову всяческое содействие, а сыскному ведомству – не давать ходу доносам на него. Так 25-летний вор, стукач и сыщик обрёл безграничные полномочия и стал неприкасаемым.
Криминальный король
Отныне через Ивана Осипова проходили все уголовные дела, фактически он один решал, кого отправить в тюрьму или на дыбу, а кого отпустить. Он брал взятки, собирал компромат на тех, с кого можно побольше стрясти. Для отчётности ловил мелкую шушеру, а крупных дельцов обложил данью. К строптивым же применял силу, отдавая тайные приказы своим приближённым из числа разбойников.
Наказание кнутом в присутствии полицейских чинов. Гравюра Г. ГейслераОдновременно он стал устранять внутри сыска, полиции и городской администрации всех, кто мог ему помешать. Одних подкупил, других сделал виновными по настоящим или ложным доносам, а третьим хватило одних угроз.
В результате почти весь аппарат московских управленцев, от неприметного писаря в канцелярии до знатного сенатора, оказался в подчинении одного человека – Ваньки-Каина. А преступность выросла в 30 раз.
По преданию, он будто бы даже женился с помощью «фирменных» методов устрашения. Избранница не ответила ему взаимностью, и тогда он арестовал её по лжесвидетельству, велел «пытать, яко злодейку», а потом предложил: либо выйдешь за меня, либо будешь ошпарена кипятком. Впрочем, из документов следует, что он арестовал будущую жену ещё на заре своей карьеры доносителя, и она провела в тюрьме больше года, после чего стала верной помощницей в его делах.
Как поймали Ваньку-Каина
Неизвестно, сколько просуществовала бы «империя Ваньки-Каина», если бы в Москве в мае 1748 года не заполыхали страшные пожары. Выгорело больше 1200 жилых домов, почти 100 человек погибли, тысячи бежали из города в окрестные поля. Опасаясь бунта, Елизавета прислала разбираться своего человека из Петербурга – генерал-полицмейстера Алексея Татищева.
Тот с удивлением заметил, что пойманные на пожарах мародёры и подозрительные лица вскоре снова оказываются на улицах. Кто и почему их выпускает? Шаг за шагом, ниточка за ниточкой, он выяснил, что все задержанные проходят через сыщика Ивана Осипова, который, очевидно, самоуправствует в обход закона. Но Татищев, как ни старался, не мог к нему подобраться – не хватало веских улик, а доносить на него москвичи боялись.
Между тем Ванька-Каин продолжал беспечно «лютовать» и попался только в январе 1749-го. Причём не на воровстве или взятке, а на соблазнении несовершеннолетней, что по тем временам каралось смертью. Правда ли Осипов совершил такое или против него выступили могущественные силы, можно только гадать. А произошло следующее.
Татищев получил жалобу от отца 15-летней девушки, что Осипов похитил его дочь и увёз под Москву. Ивана арестовали – тот был изумлён и даже не пытался бежать, а на допросе признался, что затащил её в сани против воли, напоил в трактире и затем «чинил с ней блудное дело».
Тут нужно отметить, что в России до Екатерины II было совершенно законно применять на допросе пытки. Кнут, дыба, огненные веники или худой кувшин (китайская пытка водой) – под таким нажимом обвиняемый мог сознаться в чём угодно. Но Ванька-Каин, доносчик со стажем, начал сдавать всех крупных и мелких московских взяточников, не дожидаясь крайних физических мук. Звучали имена князей, сенаторов, военачальников, судей... У Татищева нервно тряслись руки, он не мог поверить в такой размах.
Пытка на дыбе. Репродукция гравюры Ж-Б. Лепренса. РИА НовостиДелом Осипова занялась особая комиссия, в которую не допустили ни одного московского чиновника. Но пока длилось следствие (целых 6 лет), Ванька-Каин, пользуясь связями в сыске и тюрьме, обеспечил себе вполне сносную жизнь: сытно ел, играл в карты и даже развлекался с женщинами.
В 1755 году 37-летнего Ваньку-Каина приговорили к смерти чертвертованием. Однако Елизавета Петровна была ярой противницей смертной казни, и потому его наказали иначе: выпороли кнутом, вырезали ноздри, выжгли на лбу и щеках клеймо «ВОР» и сослали на каторгу.
Вырезывание ноздрей. Репродукция гравюры Г. Гейслера. РИА НовостиСледы легендарного мошенника теряются в Сибири. Вполне возможно, что при его способностях он и там неплохо устроился, избежав труда в каменоломнях.
Комментариев нет:
Отправить комментарий